РОДСТВЕННЫЕ СВЯЗИ
edmund alistar goldstein ^† // отец, полукровный волшебник II ранга; выпускник слизерина; официально поддерживал нынешний политический режим; до смерти от сердечного приступала занимал должность сотрудника британского филиала международной конфедерации магов.
anita rosalyn goldstein (nee beauvais) ⁴¹ // мать, полукровная волшебница II ранга; выпускница рейвенкло; поддерживает нейтральную политическую позицию; домохозяйка.

jellybean «bea» edwina montgomery (nee goldstein) ⁴² // тетя, полукровная волшебница II ранга; выпускница слизерина; поддерживает взгляды министерства магии; патологоанатом в больнице св. мунго & совладелица бюро ритуальных услуг «e.l.m. — волшебные похороны и бальзамирование».
alexander derek montgomery ⁴⁴ // дядя, полукровный вошебник II ранга; выпускник рейвенкло; преподавал древние руны в хогвартсе с 1991 по 1993 год, замещая бадшебу бабблинг, позже был переведён в америку; ныне преподаёт схожую дисциплину в ильвермони.
margaret jelly patil (nee montgomery) ²² // кузина, чистокровная волшебница I ранга; выпускница слизерина; поддерживает министерство магии; тренер по магическому-синхронному плаванию & режисёр-постановщик всяческих водных спектаклей в опере.
taliah bean montgomery ²¹ // кузина, чистокровная волшебница I ранга; выпускница слизерина; нейтралитет.
philipp elaijah montgomery ¹⁸ // кузен, чистокровный волшебник I ранга; выпускник рейвенкло; с 1993 года живёт вместе с отцом в америке. 
alexander roy montgomery jr. ^† // кузен, умер в апреле 1997 в возрасте пяти лет, не пережил укус фенрира грейбака.
В Соединенных Штатах Америки живут еще многочисленные родственники из семейства Голдштейнов и Саламандер, с которыми Энтони лично не знаком, но наслышан.

СПОСОБНОСТИ
→ Как истинный представитель своего орлиного факультета, Тони всегда старался учиться как можно лучше, потому добился успехов во многих магических дисциплинах. Больше всего ему нравились зельеварение, травология и трансфигурация. А вот история магии и астрономия не давались от слова совсем. Знания в зельеварении помогли ему после окончания школы устроиться в лавку зелий Пиппина;
→ На занятиях Отряда Дамблдора научился вызывать патронуса, который имеет вид енота;
→ Война открыла в Голдштейне задатки неплохого боевого мага, по крайней мере сумевшего дать неслабый отбой Пожирателям Смерти, что так отчаянно пытались покалечить его самого и его друзей. Пытается не растерять эти умения, пусть на данный момент у него не осталось большого количества возможностей тренироваться;
→ Говорит на немецком в совершенстве, иногда даже может не заметить и «переключиться» на этот язык;
→ Владеет трансгрессией, но ей старается не злоупотреблять, так как все еще не научился бороться с тошнотой после ее использования;
→ Неплохо держится на метле, пусть сам и не фанат квиддича.

АРТЕФАКТЫ
Волшебная палочка: вишневое дерево, волос единорога, 12,5 дюймов, упругая.
Также до сих пор хранит монету Отряда Дамблдора, как напоминание о былых днях.

ИНФОРМАЦИЯ О ПЕРСОНАЖЕ
«claims what's on my heart then it won't have to stay there
and soon I can set it free»
В доме Голдштейнов всегда стояла звенящая тишина; казалось, даже небольшой сквозняк, просочившийся вдруг через щель окна, не готов был нарушать покой этих стен. С раннего детства Энтони был приучен ходить бесшумно и говорить тихо, только чтобы не отвлекать главу семейства от рабочих встреч в его кабинете или долгих ночных часов отдыха с бокалом огневиски в руках. Эдмунд Голдштейн казался человеком замкнутым и непреступным, строгим в своих привычках и стойким — в убеждениях. Но так или иначе для своего сына он являлся тем примером, на который юный Тони хотел равняться. С юных лет он хотел получать похвалу от отца, и каждый раз делать что-то не так. Сидя на коленях матери и вытирая остывшие слезы с раскрасневшихся щек, мальчик спрашивал у Аниты, как же ему заполучить одобрение строгого отца; на что женщина лишь пожимала плечами и отвечала, — «Всему свое время, дорогой мой».
Всему свое время.
С этой мыслью младший Голдштейн рос и взрослел, все больше убеждаясь, что для него это время не придет никогда. Какие бы успехи мальчик ни показывал, Эдмунд даже и теплой улыбки сыну не дарил, что еще больше ни то расстраивало последнего, ни то злило. С новыми силами он брался за новые достижения и в конце лишь тешился одобрениями матери, которая, казалось, старалась за двоих родителей.
Для Энтони этого было недостаточно. С годами отношения с отцом достигли максимально холодной температуры и уже никогда не становились теплее. Бывало вечерами он заглядывал в полуоткрытую дверь его кабинета и наблюдал, как Эдмунд сидел в своем старом, потертом кресле, читал книгу при свете камина и медленно отпивал огневиски из бокала. Казалось, этому мужчине были чужды семейные радости и теплые отношения; единственный, с кем ему было комфортно — это он сам; единственный, кого он не презирал — он сам. И в конечном итоге Тони пришлось с этим смириться.
Энтони с замиранием сердца ожидал письма из школы чародейства и волшебства; и когда оно пришло, не мог сдержать радости. Анита не скупилась на рассказы об этом месте и искренне считала, что провела там самые счастливые моменты своей жизни. Заразившись и вдохновившись этими воспоминаниями, он с замиранием сердца ждал первого учебного дня, надеясь, что как и отца, распределяющая шляпа отправит его на змеиный факультет.
Вот уже Голдштейн держит в своих руках выбравшую его палочку; в сумке — новые, толстые учебники; на лице — нескрываемая улыбка от столь скорого нового приключения. За все одиннадцать лет жизни Энтони не покидал родительские стены дольше, чем на пару недель, а впереди — семь лет самостоятельной жизни в школе.
Эдмунд не проводил ребенка в школу, сославшись на слишком плотный рабочий график.
Чувствуя теплые объятия матери, Тони прощается с ней и обещает обязательно писать ей длинные письма. Ему не хочется этого делать, но ради матери можно было и потерпеть неудобства. И вот длинный поезд увозит его за сотни километров от Лондона, где его ждет новая жизнь.
«Что ж, могло быть и хуже».
Голдштейн читает строки, написанные почерком отца, и в целом уже не то чтобы и удивляется. Парень поднимает глаза на зеркало и еще раз оглядывает себя с ног до головы. Синие вставки на форме смотрятся достаточно органично на его вытянутом, худом теле и прекрасно сочетаются с блондинистыми волосами.
«Джелл рассказала новость о твоих кузинах. Передай им поздравления с поступлением на Слизерин».
Энтони даже не дочитывает письмо, бросая его в ящик около стола. У выхода из спальни его ждут Бут и Корнер, а следующие несколько часов обещали быть интересными. Весь Хогвартс шептался о том, что знаменитый Гарри Поттер также поступил на первый курс. Не сказать, что эта новость была уж очень интересна Энтони и не сказать, что он выискивал знаменитого парня на совместных с Гриффиндором занятиях, предпочитая все-таки свое внимание уделять словам преподавателей.
Учеба накрывает с головой. Как истинный представитель своего факультета, Энтони проявляет трудолюбие и упорство в освоении новых ему наук и заручается одобрением преподавателей. Первые годы в Хогвартсе нельзя было назвать спокойными. Одна новость сменялась другой, одна проблема перерастала в следующую, вплоть до того, что на его втором году обучения всерьез заговорили о закрытии школы. Тем не менее Голдштейн с большим удовольствием ходит на уроки Магконагалл и Снейпа, по выходным с друзьями и кузинами ходит в Хогсмид, а на Рождество отправляется в холодный семейный особняк, где несколько дней ловит на себе неодобрительные взгляды отца и ощущает слишком уж давящую опеку матери.
Четвертый курс ознаменовался Турниром Трех Волшебников, и, пожалуй, это был первый раз, когда Тони так пристально наблюдал за знаменитым Гарри Поттером и, пожалуй, проявил к своему однокурснику некую симпатию. На последнем, третьем испытании он искренне болел за Мальчиком, который выжил, и испытал искренний ужас от вида мертвого тела Диггори. Пожалуй, именно тот день и стал точкой невозврата для Энтони. Ведь именно тогда жизнь начала испытывать его на прочность.
Голдштейн, в отличие от своего отца, искренне поверил Гарри о возвращении Того-кого-нельзя-называть. Став на пятом курсе старостой факультета, Тони всячески старался следовать правилам школы и заставлять делать это и представителей своего факультета. Он все также упорно зазубривал уроки, только вот новая программа по Защите от Темных искусств и мисс Амбридж ну совсем никак не устраивали его высокие стандарты. Возможно это и стало причиной тому, что Тони вписал свое имя в Отряд Дамблдора и начал ходить на занятия с Поттером. С каждым занятием, с каждым часом, проведенном в Выручай-комнате, его симпатия к Гарри росла, а навыки защиты укреплялись. Да, первой мыслью для парня были успешная сдача экзаменов. Но со временем эти идеи трансформировались в нечто большее, более крепкое.
Уже спустя несколько месяцев всему миру стало понятно, что Тот-кого-нельзя-называть вернулся. Поттер был прав. И мир оказался на пороге приближающегося цунами.
Энтони до сих пор ощущает отголоски той боли.
Нет, не той боли, которую он испытывал от побоев Пожирателей Смерти после очередного не согласованного с ними действия. Касаться тех ссадин на лице и теле не доставляло больших мучений, как и слова отца, напоминавшего сыну о правильном поведении, присущего роду Голдштейнов. Да, Тони лишь ухмылялся.
Нет, не той боли, которую он испытывал, лежа на полу Выручай-комнаты и ожидая какого-то чуда. Он слушал воодушевляющие речи Невилла и сам верил в то, что им все по силам. Пожиратели — те же люди, только без чести и совести.
Нет, не той боли, которую он испытывал, когда впервые кожей чувствовал на себя заклинание Круцио, брошенное в него второго мая тысяча девятьсот девяносто восьмого года на заднем дворе школы. Энтони даже не запомнил лица нападавшего, но очень хорошо запомнил испуганное выражение лица Боунс. Он выступал среди защитников Хогвартса. Он искренне пытался защитить школу и дать Гарри больше времени на исполнение его плана. Внутри теплилась надежда, что все в итоге получится. Темный Лорд будет повержен, для этого нужно приложить еще чуть больше усилий. Надежда эта была так сильна. Но ее оказалось недостаточно.
Энтони до сих пор ощущает отголоски той боли, когда его взгляд упал на мертвые тела погибших; в их глазах он видел лишь холод и пустоту, которые пробрались в его тело так глубоко, что он до сих пор не может согреться. Голдштейн смутно помнит, как услышал о смерти Гарри. По началу не поверил, как и многие, ведь надежда умирает последней. Но и эта надежда в итоге разбивается на миллионы осколков.
Тони еще пытается сопротивляться, когда отец резким ударом руки заставляет его упасть на пол. В голове слышится звенящий гул и отцовское «неблагодарный щенок». На этот раз бунт уже ничего бы не дал. Эдмунд смог доказать, что их семья не доставит проблем новой власти. Его связи и репутация сыграли свою роль, и Тони не стали наказывать. При условии, что он согласится с новыми устоями.
С тех пор Энтони не может смотреть на свое отражение в зеркале. Не сумев оставаться с отцом под одной крышей, он снимает небольшую квартиру в магическом Лондоне и устраивается в лавку зелий, подальше от посторонних глаз. Он не отвечает на письма матери, и лишь изредка встречается с Маргарет, чтобы показать, что с ним все в порядке. Голдштейн смотрит на все перемены словно через вуаль, не пропускающую нужное количества света; отстраняется от всего ранее важного, теряя столь уже привычные для него упорство и трудолюбие.
Впервые Тони злоупотребил огневиски на похоронах отца. Это событие собрало под крышей дома Голдштейнов достаточно много гостей. Анита уговаривает сына вернуться домой, но последний категорично отказывается. Это больше не его дом, и возможно никогда им и не был. Чувство внутреннего отвращения к самому себе с каждым месяцем продолжает съедать его изнутри, и, кажется, что из этой ловушки нет выхода.

ДОПОЛНИТЕЛЬНО
Наносить увечья более чем разрешается.
Дальнейшая судьба персонажа будет зависеть от того, насколько сильно заденет общую игровую ветку.